Свет в твоём окне - Страница 2

— Ну Джойс, ты ведь совсем не такая. Ты не гоняешься за жареными новостями ради пустой славы…

Джойс промолчала. Она задумалась над словами матери. Возможно, она и не такая, как все эти наглые репортеры, но она многое бы отдала, чтобы заполучить информацию об изобретении Мелвина для своего журнала. Джойс вела рубрику, посвященную красоте. Она рассказывала женщинам и мужчинам, как ухаживать за собой, как выбрать свой стиль в одежде.

Особенно много места она уделяла правильному выбору косметики. Но все это не казалось ей настоящей работой журналиста.

— …К тому же ты пишешь интересные статьи, в которых рассказываешь, что нужно делать, чтобы быть красивыми. По-моему, все это очень важно, интересно и полезно для читателей, — продолжала Сильвия. — Совсем недавно я прочитала твою статью о том, как правильно использовать все эти кремы для загара.

— О боже, мама, мои статьи! — недовольно бросила Джойс.

Было очевидно, что упоминание о ее творчестве не доставило Джойс особого удовольствия.

— А что? Мне они нравятся. На мой взгляд, это именно такие статьи, которые должна писать женщина. Ты же знаешь, что, с моей точки зрения, журналистская деятельность…

— Да-да, мама, знаю. Однако моя точка зрения существенно отличается от твоей. Вот только в последнее время директриса нашего журнала, к сожалению, разделяет твои взгляды… А как ты полагаешь, мамуля, Брюс Мелвин еще помнит нас?

— Естественно. В Дарлингтоне имя твоего отца знали все, и он всегда пользовался большим уважением. Хотя в отличие от Мелвинов он и не принадлежал к дворянскому сословию, его семья с давних времен имела свои дома и земли, которые простирались до…

— Да, конечно, простирались, пока мы их не продали. И нечего теперь говорить о том, чего нет. Вспомни, ты же никогда не любила наш городок. Ты жила там только потому, что твой супруг просто не смог бы жить в каком-то другом месте. Как видишь, ты за очень короткое время привыкла к жизни в Лондоне.

— Я приехала в Лондон исключительно из-за того, что ты решила делать карьеру, — парировала Сильвия.

— Ну хорошо, мама. — Джойс примирительно коснулась ее руки. — Прости, если я обидела тебя. Просто мне всегда казалось, что тебе тяжело жить в маленьком городе из-за его однообразия, скуки и размеренности.

— Может быть, и так. Но с Дарлингтоном у меня связаны прекрасные воспоминания о молодости, о твоем отце. Мы очень любили друг друга.

— Я помню, мама. Я тоже вспоминаю о детских годах, проведенных там, с нежностью и ностальгией. Но… сейчас я бы там жить не смогла.

— Да, милая, я знаю. Поэтому мы и здесь. — Сильвия ласково погладила дочь по рыжим волосам.

— И все-таки, мама, — не унималась Джойс, — если то, что говорят о Брюсе — не история, выдуманная пьяницей, если тут есть хотя бы крупица правды, можно представить, что мир покачнется, покачнутся его казавшиеся прежде незыблемыми основы.

— И все это из-за какого-то крема?

— Да, мама, из-за крема. С тех самых пор как мужчины начали бриться, проблема бритья стала для них весьма болезненной. И теперь она может быть враз решена. Только представь себе, все они окажутся ненужными, все эти производители бритвенных приборов, лезвий, электрических и механических бритв, лосьонов для бритья, туалетной воды… Ты же видишь, какое количество различных производств «паразитирует» на усах и бородах мужчин. Как ты полагаешь, что случится, если некто, кем бы он ни был, однажды поутру объявит, будто в его распоряжении есть достаточно дешевое средство, которое после нанесения его на кожу способно мгновенно удалить волосы с лица, причем весь последующий день кожа будет оставаться нежной, как у младенца.

— Так ты полагаешь, это средство уже существует?

— Не знаю. Но Брюс Мелвин уверяет, что да, что вещество это существует, и что его изобретателем является именно он.

Сильвия Пауэр улыбнулась.

— Этот Мелвин был в детстве очаровательным мальчиком… И большим фантазером.

Джойс нахмурила свои тонкие брови, и легкая гримаса неудовольствия чуть покривила ее розовые губки.

— Дураком и грубияном — вот кем он был, — воскликнула она. — Помню, последний раз, когда я его видела, он запустил в меня камнем через стену, окружающую их замок.

— Но он же не мог знать, что ты находишься по другую сторону стены!

— А я и не была по другую сторону, мама. Я сидела тогда верхом на этой стене, и Брюс Мелвин вполне сознательно бросил в меня каким-то булыжником.

— О-о Джойс! В таком случае он мог обвинить тебя в незаконном проникновении в частное владение!

— Ну что ты говоришь! Я же просто сидела наверху этой кирпичной стены.

Говоря об этом, Джойс внезапно чуть ли не с тоской вспомнила тот далекий день.

Тогда она была еще девочкой, причем для своих лет девочкой довольно маленького роста. К тому же у нее на верхней челюсти был закреплен аппарат для исправления прикуса. Такой маленький гадкий утенок. Сколько ей тогда было? Четырнадцать? Или, может быть, уже пятнадцать?

В то время еще был жив ее отец. Девочке и в голову тогда не приходило, что буквально через несколько лет им с мамой придется покинуть этот город. В те времена ей казалось, что она просто ненавидит его и текущую тут размеренную провинциальную жизнь. Она не могла представить себе, как здесь могли жить ее мама, бабушка, прабабушка…

Тогда Дарлингтон представлялся ей чем-то ужасным. Она воспринимала его как своего рода тюрьму, откуда ей непременно нужно было сбежать.

— Джойс…

— Что, мама?